Блог

Aug 22, 2023

Как экономический спад в Китае может спасти мир

История выбросов за последние два десятилетия была написана на китайском языке. С тех пор, как Китай вступил во Всемирную торговую организацию в 2001 году и стал мировой фабрикой, вклад Китая составил почти

История выбросов за последние два десятилетия была написана на китайском языке.

С тех пор как Китай вступил во Всемирную торговую организацию в 2001 году и стал мировой фабрикой, на долю Китая приходится почти две трети роста выбросов углекислого газа в мире. Даже в пересчете на душу населения страна сейчас является более крупным источником выбросов парниковых газов, чем Европейский Союз. Мировой углеродный след делится на три примерно равные части: Китай, все развитые страны и остальной мир.

Это делает недавние признаки напряжения в модели экономического роста страны с интенсивным выбросом CO2 проблемой не только для Пекина, но и для долгосрочной судьбы планеты.

Если дела пойдут в том же направлении, что и в бывших коммунистических государствах Восточной Европы, когда их аналогичная экономическая модель сошла с рельсов в 1989 году, мы можем стать свидетелями самого резкого сокращения выбросов, которое когда-либо видел мир. Это может стать катастрофой для руководства Китая, а также для населения, которому, вероятно, придется пережить потерянное десятилетие, поскольку экономика переориентируется на более продуктивную деятельность. Однако для долгосрочного процветания Китая и судьбы планеты это была бы неожиданная победа.

Мало кто внимательно задумывался о последствиях для климата, когда в 1989 году пала Берлинская стена. Но изменение было чрезвычайно драматичным: в России выбросы CO2 упали более чем на треть за последующее десятилетие, а в Украине и Румынии — вдвое. В 1990-е годы темпы роста глобальных выбросов за 10 лет замедлились сильнее, чем после нефтяного кризиса 1973 года.

Благодаря амбициозной «зеленой» политике ЕС удалось сократить выбросы парниковых газов примерно на 28% в период с 1990 по 2022 год. Не имея даже малейших намерений по изменению климата, экономический кризис оставил запятнанный нефтью бывший Советский Союз примерно на 20% ниже уровня 1990-х годов.

Как это было достигнуто? Лучшее объяснение было предложено в начале 1980-х годов венгерским экономистом Яношем Корнаи, который дальновидно утверждал, что командные экономики Восточной Европы стали раздутыми в условиях системы так называемых «мягких бюджетных ограничений». Инвестиции направлялись не в прибыльные предприятия, которые могли бы улучшить долгосрочное процветание, а в те проекты, которые больше всего способствовали бы общему темпу роста. Как только финансовый пузырь лопнул, часть экономики превратилась в мусорные калории.

Это удивительно удачная аналогия. Профессор финансов Пекинского университета Майкл Петтис, один из наиболее заметных медвежьих голосов в отношении китайской экономики, является последователем Корнаи, который утверждает, что его теории являются хорошим объяснением направления, в котором страна пошла за последние 15 лет.

Потребление энергии в Китае неразрывно связано с валовым внутренним продуктом, как это понимает Корнаи. Бывший премьер Ли Кэцян однажды заявил, что спрос на электроэнергию и железнодорожные перевозки (в основном уголь) являются лучшим показателем валового внутреннего продукта, чем официальные цифры. Во время первой фазы пандемии Covid-19 в 2020 году Caixin сообщил, что местные органы власти приказывали предприятиям поддерживать работу оборудования в пустующих офисах, чтобы максимизировать энергопотребление и минимизировать предполагаемый спад производства.

Как бы выглядел Китай, если бы он отказался от ненужных калорий энергоемкого экономического роста? Правительство пытается осуществить этот переход в течение десятилетия. В первые годы президентства Си Цзиньпина было много официальных разговоров о переходе от инвестиций к потреблению как движущей силе экономического роста. Совсем недавно правительство обязалось принять жесткие меры в отношении так называемых «отраслей двойного высокого уровня» — с высоким как энергопотреблением, так и интенсивностью выбросов углерода, таких как производство цемента, стали и стекла, — на которые приходится около половины выбросов парниковых газов в стране.

Ни одна из этих политик не продемонстрировала особых признаков успеха. Действительно, в то время как углеродоемкость потребления энергии в Китае резко упала под руководством Си Цзиньпина благодаря росту использования возобновляемых источников энергии, энергоемкость экономического роста застопорилась по сравнению с его предшественниками Ху Цзиньтао и Цзян Цзэминем.

Вероятно, это связано с тем, что правительство стало настолько зависимым от энергоемких отраслей тяжелой промышленности, таких как инфраструктура и недвижимость, как от единственного доступного инструмента для достижения своих экономических целей. Однако это контрпродуктивная амбиция: если бы Китай мог генерировать столько же долларов из каждого мегаджоуля энергии, сколько развитые страны, его ВВП был бы вдвое больше.